В медблоке светло и просторно. Полки стеллажей заставлены медикаментами, есть несколько коек, рядом – штативы для капельниц, стойки на колесиках. Под потолком, на фанерной стене, висят иконы. Вместе с суровыми мужчинами здесь трудятся хрупкие девушки. Яркую блондинку Клару сразу окружают журналисты. А вот санинструктор Мария с позывным Кисан надеется избежать внимания. Бойцы подбадривают её, девушка отшучивается – сразу видно, в коллективе она – своя в доску. Короткая стрижка, серьги-гвоздики. Весёлый взгляд из-под кепки с флагом России.
– Материться можно? – шёпотом спрашивает Мария.
– Да, у меня всё равно текст – подправлю потом, если что, – успокаиваю её.
По словам девушки, в тылу, где сейчас находится подразделение, нечасто требуется проводить какие-то сложные манипуляции. Хотя, может, она и скромничает.
– Чаще всего нужно дать таблетки какие-нибудь, прокапать укольчики. При необходимости отвезти в больницу. Всякими разными делами занимаемся, что касается медицины, – рассказывает Мария.
Перед моим мысленным взором предстает тренажер для тампонады ран с курсов по тактической медицине – эту процедуру выполняют для остановки кровотечения.
– Делаем, конечно, когда необходимо. При этом, если ранение сложное – сразу в госпиталь, к врачу едем, оказав первую помощь. Например, если знаем, что есть риск зацепить нерв, и нужен рентген вначале, – рассказывает Кисан. – А потом уже сами, здесь доделываем за ними работу. А в целом, здесь, конечно, не так, как на курсах. Взять тот же манекен, на котором отрабатывают непрямой массаж сердца – тело человека, оно другое. Тут куда легче ребро сломать, чем на манекене (смеется). Да и есть такой фактор – здесь страшно. Как никак, всё равно мы здесь, как моя мама говорит, не на курорте.
– А как вы сюда попали?
«Ох, батюшки», – басит кто-то в рации. Мария улыбается.
– Мне друзья рассказали, что есть такое подразделение. Я просто спросила, можно ли сюда попасть. И всё. А до этого тоже работала в медицине, образование есть. В ковидных госпиталях, в том числе, до последнего работала. И в частных клиниках тоже. Сюда пришла в сентябре. Что там – всего сутки из Подмосковья ехать!
– А среди медиков здесь есть те, кто просто курсы прошёл, а вуз не заканчивал?
– Есть. Особенно мальчики, которые на «передке». Они могут поехать туда штурмовиками, а потом один раз кому-то помочь, два, три… Им самим уже это начинает нравиться. Они так опыт набирают. И нередко в итоге справляются лучше, чем медики с образованием, больше шарят.
– Приходилось вытаскивать из-под обстрела кого-то?
– Лично мне – нет, сейчас девочек туда не пускают. Вот Кларе – да, когда обстреливали Соледар летом, она оказывала помощь раненым. Как раз тампонаду в том числе делала. Враг уже никого не жалеет, мы все – мишени.
Зная, как враг любит обстреливать врачей на месте «прилетов» в том же Донецке, удивляться не приходится. Причиной того, что девушек-медиков стали особенно беречь, могла стать утрата, которую подразделение понесло в прошлом году. Тогда, спасая раненых под огнем противника, погибла 23-летняя медсестра Яна Кошина с позывным «Ромашка». Самоотверженную девушку посмертно представили к ордену "За заслуги перед Отечеством" II степени.
Спрашиваю Кисан, что для неё самое сложное – вдали от дома, в полевых условиях.
– Не знаю, я вообще человек неприхотливый, – смеётся Мария. – Будем жить в лесу – значит, будем жить в лесу. Будем спать на земле – значит, будем спать на земле. Нормально!
– Ну, здесь вы устроились отлично, – в расположении бригады и правда очень уютно. – А семья вас легко отпустила?
– Сначала думали, что я шучу. Когда уехала уже, поплакали немножко мне в телефон, но поняли. Всё нормально. Сейчас вот вернулась с отпуска, новый контракт (прежний был на полгода), и уже как-то легче было родителям объяснить. Говорю: скоро приеду.
– А с обеспечением медикаментами, всем необходимым – всё в порядке?
– Да. Почти каждый день, может, через день поступают медикаменты новые. Спасибо гуманитарщикам, ну, и от Минобороны, конечно, тоже есть.
По курсам такмеда, которые в столице ведут военные врачи с опытом, знаю: без юмора в этой сфере никак. И врачам, и раненым было бы намного тяжелее.
– Вот приходит мальчик, осколки у него в спине. Мы насчитали тридцать восемь штук, – вспоминает моя собеседница. – И вот мы их выковыривали. «Ну, – говорю, – ты прям как решето, как ситечко». То есть, мы над ним чуть-чуть посмеивались. А в итоге зелёнкой ранки все обрисовали, бабочек изобразили, сказали: «У тебя хотя бы бабочки теперь есть. Каждая точка – твоя бабочка, смотри, как много». Потому что им надо… Не расстраиваться. Шутки эти все на ходу придумываются, для каждого индивидуально. Да и сами бойцы шутят. Есть и те, кто грустит, хоть ранение незначительное. А тут один пришёл на днях, у него ампутация ноги. Смеётся: «Я теперь полчеловека». Вот такой здесь юмор.
Многие, по словам девушки, стремятся вылечиться поскорей и вернуться на передовую. Хотя бы в качестве инструкторов – передавать свой опыт другим. Если человек считает, что может пользу принести, место он себе найдёт.
– Нет такого, что девушку-санинструктора не воспринимают всерьез, наравне с мужиками?
– Как себя поставишь, так и будет, мне кажется.
– Подобный опыт обычно оставляет свой отпечаток. Допустим, стал человек военным журналистом: закончится одна война, велик риск, что он на другую поедет. А у медиков такого нет?
– Думаю, в Африку не поеду, – смеётся Кисан. – Наверное, как домой вернусь, продолжу работать в медицине. Конечно, риски всегда есть. Но по себе я пока не замечаю ничего такого. Стараюсь просто относиться ко всему: ну было и было.
Напоследок Мария раскрывает секрет своего позывного. С 11 лет она профессионально занималась футболом – в клубе весёлую девушку с сильным характером и прозвали Кисой. Да и опыт командной работы дал спорт – а здесь куда без неё.
– Материться можно? – шёпотом спрашивает Мария.
– Да, у меня всё равно текст – подправлю потом, если что, – успокаиваю её.
По словам девушки, в тылу, где сейчас находится подразделение, нечасто требуется проводить какие-то сложные манипуляции. Хотя, может, она и скромничает.
– Чаще всего нужно дать таблетки какие-нибудь, прокапать укольчики. При необходимости отвезти в больницу. Всякими разными делами занимаемся, что касается медицины, – рассказывает Мария.
Перед моим мысленным взором предстает тренажер для тампонады ран с курсов по тактической медицине – эту процедуру выполняют для остановки кровотечения.
– Делаем, конечно, когда необходимо. При этом, если ранение сложное – сразу в госпиталь, к врачу едем, оказав первую помощь. Например, если знаем, что есть риск зацепить нерв, и нужен рентген вначале, – рассказывает Кисан. – А потом уже сами, здесь доделываем за ними работу. А в целом, здесь, конечно, не так, как на курсах. Взять тот же манекен, на котором отрабатывают непрямой массаж сердца – тело человека, оно другое. Тут куда легче ребро сломать, чем на манекене (смеется). Да и есть такой фактор – здесь страшно. Как никак, всё равно мы здесь, как моя мама говорит, не на курорте.
– А как вы сюда попали?
«Ох, батюшки», – басит кто-то в рации. Мария улыбается.
– Мне друзья рассказали, что есть такое подразделение. Я просто спросила, можно ли сюда попасть. И всё. А до этого тоже работала в медицине, образование есть. В ковидных госпиталях, в том числе, до последнего работала. И в частных клиниках тоже. Сюда пришла в сентябре. Что там – всего сутки из Подмосковья ехать!
– А среди медиков здесь есть те, кто просто курсы прошёл, а вуз не заканчивал?
– Есть. Особенно мальчики, которые на «передке». Они могут поехать туда штурмовиками, а потом один раз кому-то помочь, два, три… Им самим уже это начинает нравиться. Они так опыт набирают. И нередко в итоге справляются лучше, чем медики с образованием, больше шарят.
– Приходилось вытаскивать из-под обстрела кого-то?
– Лично мне – нет, сейчас девочек туда не пускают. Вот Кларе – да, когда обстреливали Соледар летом, она оказывала помощь раненым. Как раз тампонаду в том числе делала. Враг уже никого не жалеет, мы все – мишени.
Зная, как враг любит обстреливать врачей на месте «прилетов» в том же Донецке, удивляться не приходится. Причиной того, что девушек-медиков стали особенно беречь, могла стать утрата, которую подразделение понесло в прошлом году. Тогда, спасая раненых под огнем противника, погибла 23-летняя медсестра Яна Кошина с позывным «Ромашка». Самоотверженную девушку посмертно представили к ордену "За заслуги перед Отечеством" II степени.
Спрашиваю Кисан, что для неё самое сложное – вдали от дома, в полевых условиях.
– Не знаю, я вообще человек неприхотливый, – смеётся Мария. – Будем жить в лесу – значит, будем жить в лесу. Будем спать на земле – значит, будем спать на земле. Нормально!
– Ну, здесь вы устроились отлично, – в расположении бригады и правда очень уютно. – А семья вас легко отпустила?
– Сначала думали, что я шучу. Когда уехала уже, поплакали немножко мне в телефон, но поняли. Всё нормально. Сейчас вот вернулась с отпуска, новый контракт (прежний был на полгода), и уже как-то легче было родителям объяснить. Говорю: скоро приеду.
– А с обеспечением медикаментами, всем необходимым – всё в порядке?
– Да. Почти каждый день, может, через день поступают медикаменты новые. Спасибо гуманитарщикам, ну, и от Минобороны, конечно, тоже есть.
По курсам такмеда, которые в столице ведут военные врачи с опытом, знаю: без юмора в этой сфере никак. И врачам, и раненым было бы намного тяжелее.
– Вот приходит мальчик, осколки у него в спине. Мы насчитали тридцать восемь штук, – вспоминает моя собеседница. – И вот мы их выковыривали. «Ну, – говорю, – ты прям как решето, как ситечко». То есть, мы над ним чуть-чуть посмеивались. А в итоге зелёнкой ранки все обрисовали, бабочек изобразили, сказали: «У тебя хотя бы бабочки теперь есть. Каждая точка – твоя бабочка, смотри, как много». Потому что им надо… Не расстраиваться. Шутки эти все на ходу придумываются, для каждого индивидуально. Да и сами бойцы шутят. Есть и те, кто грустит, хоть ранение незначительное. А тут один пришёл на днях, у него ампутация ноги. Смеётся: «Я теперь полчеловека». Вот такой здесь юмор.
Многие, по словам девушки, стремятся вылечиться поскорей и вернуться на передовую. Хотя бы в качестве инструкторов – передавать свой опыт другим. Если человек считает, что может пользу принести, место он себе найдёт.
– Нет такого, что девушку-санинструктора не воспринимают всерьез, наравне с мужиками?
– Как себя поставишь, так и будет, мне кажется.
– Подобный опыт обычно оставляет свой отпечаток. Допустим, стал человек военным журналистом: закончится одна война, велик риск, что он на другую поедет. А у медиков такого нет?
– Думаю, в Африку не поеду, – смеётся Кисан. – Наверное, как домой вернусь, продолжу работать в медицине. Конечно, риски всегда есть. Но по себе я пока не замечаю ничего такого. Стараюсь просто относиться ко всему: ну было и было.
Напоследок Мария раскрывает секрет своего позывного. С 11 лет она профессионально занималась футболом – в клубе весёлую девушку с сильным характером и прозвали Кисой. Да и опыт командной работы дал спорт – а здесь куда без неё.
Дарья Пиотровская специально для @wargonzoya