«Война наложила сильный отпечаток на отношения между людьми и животными»
Вместе с сестрой мы едем на лошадях по полю. После небольшой разминки переводим их в галоп, разгоняемся быстрее и быстрее, пока всё веселье не обрывает бумажный пакет, внезапно вылетевший прямо под копыта лошади. Моя гнедая кобыла встаёт на дыбы, сбрасывает меня и убегает в противоположную сторону прямо по направлению к лесу неподалёку. За ней пытается угнаться моя сестра…
Таких случаев с лошадьми на моей практике великое множество. Они боятся мышей, пакетов, дуновения ветерка, а иногда даже пятнышка на асфальте. И это всё в мирной жизни — там, где не грохочут взрывы, выстрелы и канонада.
Путешествуя по Луганской Народной Республике, я задумалась, а что же происходит с лошадьми в регионах, где многие годы идёт война? Как выживают здесь конюшни? Как лошади реагируют на громкие звуки, и меняют ли боевые действия их характер? В поисках ответов на эти вопросы я попала в луганский конный клуб «Декурион».
«Жизнь повернулась на 180 градусов»
Луганский конный клуб «Декурион» находится в отдалении от города. Нужно проехать через всё село Хрящеватое, прежде чем появляются большие ворота.
У входа нас встречает директор конного клуба Роман, который восстанавливал его практически с нуля после событий 2014 года, его супруга Виктория и сотрудница конного клуба Юлия. Около неё теснятся несколько подростков — учеников. Остальные уже успели разойтись по домам.
Юлия проводит нас через тёмный зал, который больше остальных пострадал от обстрелов — на стенах до сих пор видны следы разрушений, а от самого помещения веет мрачным холодом. Во время боевых действий там погибли четыре лошади.
Мы смотрим на разрушения в конюшне: что-то удалось подлатать, что-то так и осталось изрешечённым осколками. Крышу пришлось перекрывать полностью: cгорело почти всё.
В другом же зале процветает жизнь: ярко горит свет, пахнет лошадьми и слышно, как животные бьют копытами в деннике и общаются друг с другом. Всего в конном клубе их сейчас 13.
Конный клуб не сразу стал местом для занятий спортом. В 2006 году это был конезавод, где разводили лошадей. Роман рассказывает, что, когда наступили страшные события 2014 года, бывший хозяин бросил всё поголовье на произвол судьбы. В селе тогда шли активные боевые действия, и животные долгое время оставались без еды и воды.
Сам Роман родился и вырос в посёлке. Как только активные боевые действия подошли к концу, он стал вместе с женой помогать истощённым животным, привозить им сено и воду. А затем супруги поняли, что кормят чужое хозяйство, и вышли на хозяина, тот согласился продать конезавод.
«В современном мире корма покупают здесь и сейчас, — добавляет супруга Романа Виктория. — Но по сей день у нас не было такого периода, когда бы мы не заготавливали еду на весь год. У нас есть фобия, что трагедия случится снова, и наши лошади, как в 2014 году, останутся опять без еды и воды».
Тогда на это место было даже страшно взглянуть. В тот год стояла нестерпимая жара. Вокруг слабых лошадей вились мухи, а сами они потихоньку превращались в обтянутые кожей скелеты. Вокруг шла война, обстрелы сильно влияли на психику животных, а на конюшне процветало мародерство: уносили всё, что только могли.
Местные жители боролись за жизнь умирающих животных. Ситуация осложнялась ещё и тем, что вся конюшня была усеяна осколками. А вокруг остались лишь выгоревшие поля.
Сам посёлок был разрушен на 80% процентов, и Роману с Викторией приходилось решать множество дел параллельно: не только помогать лошадям, но и заниматься восстановлением домов и другими бытовыми вещами. К тому же в тот год у супругов сгорела квартира в селе. Потом её немного восстановили по госпрограмме. Это жилье Роман и Виктория отдали другой сотруднице Юлии и помогли ей сделать там ремонт: девушка из-за боевых действий лишилась не только дома, но и своего маникюрного салона, который был для неё единственным источником дохода.
«У многих жизнь повернулась на 180 градусов. Кто-то уезжал с надеждой вернуться, но так и не смог попасть в родной дом, у кого-то погибли родственники», — объясняет хозяйка конюшни.
Виктория добавляет, что они с супругом никогда не были конниками. Роман работал спасателем в МЧС и, бывало, приходил с женой кататься на лошадях, но не занимался конным спортом профессионально.
«Сейчас времена уже более спокойные, сюда приходит заниматься детвора, есть тренер, — добавляет Роман. — А тогда ведь совсем никого не было. Мы постоянно задавались вопросом: “Что делать с этими лошадьми?” Находили других ребят-конников, они тоже приезжали и помогали».
Первым направлением, которым стал заниматься конный клуб, стала бесплатная поствоенная иппотерапия — помощь детям, пострадавшим от боевых действий, малышам с особенностями. О профессиональном спорте тогда владельцы даже не думали, восстановление требовалось как животным, так и первым посетителям конного клуба. Чтобы попасть на бесплатный сеанс, достаточно было показать документ, подтверждающий диагноз ребенка. В первой группе, которая пришла в возрождающуюся конюшню, были глухонемые дети. Виктория говорит, что на её практике это была самая тяжёлая экскурсия.
«Информацию доносить очень тяжело, к тому же важно соблюдать технику безопасности, — рассуждает женщина. — Очень тронуло, что дети пытались сказать нам, что они благодарны за знакомство с лошадьми. Их эмоции дорогого стоят».
Помогают конники в реабилитации и участникам СВО.
Роман рассказывает, что «Декурион» — один из немногих конных клубов в республике, который пытается популяризировать этот вид спорта. Воспитанники уже выезжали на соревнования в Валуйки Белгородской области в 2015 году, в 2018 году попали в Воронеж, а в мае 2023 года группа отправилась на сборы в Нижний Новгород. Своими достижениями конный клуб очень гордится. Виктория добавляет, что одна девочка даже расплакалась, когда получила медаль.
Вместе с тем, сотрудникам конного клуба приходится сталкиваться и с большими трудностями: в республике нет специализированных врачей, которые могут лечить лошадей. Именно поэтому персоналу пришлось стать одновременно конюхами, иппотерапевтами и конными ветеринарами.
«У нас каждый через одного стал врачом, — говорит Виктория. — Мы контактируем со специалистами в письменной форме, но это, конечно, ничто. У нас нет возможности делать УЗИ, сдавать анализы. Мечтаем, чтобы приехал нормальный врач, пусть даже за деньги. Но из-за санкций, например, кто-то не может даже до нас добраться».
Сотрудники на месте изучают ветеринарию, делятся друг с другом полезными знаниями, ведь порой выбора просто нет: либо спасти лошадь здесь и сейчас, либо она просто-напросто умрет от болезни или травмы.
«Перекрестилась, зарыдала, уколола, потом научилась остальных колоть, — вспоминает первый опыт лечения лошади Юлия. — Помогают люди со всей России, рассказывают, как надо».
Животных всегда пытаются спасти до последнего, на мясо никого не отдают. Однажды одна молодая лошадь повредила спину, все сотрудники думали, что её уже не спасти, ведь та не могла даже пройтись по леваде, всё время ложилась. Но один из конюхов всё же сумел её выходить.
«Животным нужна любовь»
Ещё одним непростым периодом в жизни конюшни стал 2020 год, когда по всему миру бушевала пандемия коронавируса. Посещаемость упала, но, как говорит Роман, это были ещё цветочки. В 2022 году многие сотрудники конюшни попали на СВО, и рабочих рук почти не осталось.
«Это тоже было очень тяжело. Я и 17-летний парень полностью самостоятельно заготавливали сено на всю конюшню, — вспоминает Роман. — Финансово было тоже очень непросто. Рассчитывали закупить сено на одну сумму, но его не было из-за аномальной жары».
Поэтому сумма одного тюка резко возросла до 120 рублей: сено продавали те немногие местные жители, которые успели заготовить хоть что-то. В прошлом году была сильная засуха, и стоимость тюка дошла до 400 рублей. А подобных тюков нужно было закупить от 5 до 8 тысяч. Поэтому просили помощи у обычных людей, кидали клич в соцсетях.
***
Боевые действия порой имеют самые неожиданные последствия. Например, один из коней остановился в росте, хотя его родители намного выше него. Обстрелы повлияли и на психику животных, но персоналу «Декуриона» удаётся постепенно преодолеть эти травмы. Рецепт простой: ласка и любовь.
«Война наложила сильный отпечаток в том числе и на отношения между людьми и лошадьми, — продолжает Виктория. — Животным нужна любовь, и она творит чудеса. Лошади у нас разные, но сейчас все меняются в лучшую сторону».
За 10 лет во время иппотерапии не пострадал ни один человек. Конечно же, сотрудники и сами соблюдают технику безопасности. Например, как только слышат звуки пролетающей авиации, сразу же снимают ребенка с животного. Как рассказывает Виктория, совсем недавно она сама поняла, насколько лошади в конюшне стали спокойными.
«Я недавно прочувствовала это своей кожей. Сидела верхом, и вертолет летел низко, а я ещё и без седла. Подумала в этот момент: “Боже, за что держаться?” Но лошадь не шелохнулась».
Впрочем, как и все лошади, подопечные «Декуриона» тоже бывают пугливы. Но боятся чаще всего не самолетов, а того же, что и обычные лошади, – пакетов, снега или проходящих мимо конюшни телят.
Портреты лошадей
Мы прогуливаемся по конюшне и знакомимся с каждым постояльцем, раздаем угощение. Некоторые ведут себя ласково, а кто-то не даёт себя гладить.
Первый на очереди конь Биг Плэже. Как говорит Юлия, у него особенный характер. Милое создание вне денника, но у себя дома он становится очень непослушным ретивым конем. В холке он 185 сантиметров, ему семь лет. Гладиться не даётся. Его отец на всемирных соревнованиях в «Максиме» в 2018 году взял 6-7 место из 40 стран.
Дальше мы приветствуем Эльбруса. Он 187 сантиметров в холке. Его любимая привычка – облизывать людей. Следующий конь по кличке Ресницы. С ним работают на корде и обучают основам фотосессии.
За ним идет конь Вектор, который сразу же жадно набрасывается на угощения. На нём работает только одна из самых опытных спортсменок конюшни. Конь умеет прыгать через препятствия 150 сантиметров. Родился в 2013 году.
Другая кобыла по кличке Энергия помогает военным с инвалидностью. Она знает, в какой момент надо быть хорошей лошадью, а в какой — показать свой настоящий характер. Ей 14 лет.
Тут же рядом стоит лошадь Лава, с которой ребята занимают первые места в соревнованиях. Ещё она помогает в иппотерапии и снимается в кино.
Рядом кобыла Эстер, которой недавно исполнилось 18 лет, жеребец Богучар и небольшая лошадка Джокер. До приезда в конюшню его звали Ромой, но директор сказал, что Роман Вадимович на конюшне должен быть один.
Последний конь, с которым мы знакомимся — это Искандер. Видно, что ему не привыкать выступать перед публикой: он сразу начинает кивать головой и махать передним копытом. Юлия отмечает, что к нему особенно тянутся детки с аутизмом.